Культурное наследие бардов Великобритании, в наше время часто называемое друидизмом, восходит к глубокой древности и чрезвычайно сложно. Его тайные обряды содержат в себе несколько систем тайнописи и магического письма. Наиболее известным среди собирателей информации об алфавите бардов, сегодня известному как “коэлбрен”, считается Ллевеллин Сион Ллангевидд. Он родился в начале шестнадцатого столетия и, уже будучи немолодым, удостоился чести быть принятым в ученики к Томасу Ллевеллину Реговзу и Мэуригу Давидду Лланисану. И тот, и другой считались выдающимися бардами Гламорганского ордена. Под их наставничеством Ллевеллин Сион поднялся до высот сочинителя изысканной поэзии в стиле непогрешимого древневаллийского канона. Пользуясь славой и известностью барда, он занялся коммерцией и разбогател на торговле копиями рукописей. По счастливому стечению обстоятельств это занятие свело его с выдающимися людьми, имевшими коллекции древневаллийских рукописей. Ллевеллин Сион снимал копии с этих рукописей и таким образом сохранил для потомства много знаний, которые иначе могли бы погибнуть. Среди этих рукописей были древние и редкостные книги из коллекции сэра Вильяма Герберта, хранившейся в родовом поместье Раглан, которое впоследствии сгорело от поджога во времена Гражданской войны в Англии. В 1560 г. Ллевеллин Сион возглавил орден бардов в Гламоргане, резиденции его учителей. Будучи человеком большой учености в области традиционной культуры, Сион написал книгу “Atgofion Gwybodan” — основополагающий трактат, по древней валлийской поэзии, генеалогии, летописи, сельскому хозяйству, правоведению, врачеванию, ремеслам и химии. К несчастью рукопись была отдана в Лондон для набора в печать, а в это время ее автор скончался в возрасте 100 лет. После смерти Сиона его большой труд был уничтожен при очень неясных обстоятельствах, и это очень тяжелая потеря.

Считается, что буквы коэлбрена, как и все основные священные алфавиты, произошли от основополагающей структуры проявленного бытия. Так же как и в мифе об изобретении рун, происхождение бардовских букв приписывается мистическому откровению. Эти буквы возникли одновременно с вселенной; они произошли от имени бога. Культурное наследие бардов, сохранившееся в древневаллийских текстах и собранное в произведении Barddas, содержит такие строки:

Когда Бог произнес свое имя, одновременно со словом вспыхнул свет и возникла жизнь, ведь до того не было жизни, а только сам Бог. И способ произнесения имени направлялся Богом. Его имя было произнесено, и когда произносилось, возникли свет и жизненное начало, и человек, и все прочие живые существа; то есть, каждое в отдельности и все вместе появились.

Название “Бриганция”, написанное буквами гаэльского алфавита, в сравнении с тем же названием на коэлбрене, стандартном и раздельном огаме.

Барды рассматривали сотворение всех зримых вещей как первоначальную вибрацию — или, если пользоваться терминологией кельтских христиан, слово Божье. Из света, самого совершенного проявления Божьего, произошло откровение понятия о письменности:

Menw Hen ар у Menwyd (Мэнвидов сын Мэнв) в почтенном возрасте узрел появление света, и его формы и внешность ...в виде трех столбов; в лучах же света звучал голос — ибо видимое было едино со слышимым, единогласно с формой и звуком жизни, и с этими тремя была сила, каковой силой был Бог-Отец. И увидев форму и слыша внутри нее голос — так, а не иначе, — он понял, какой формой и. какой внешностью должен обладать голос... И произошло это, когда слышал он звук голоса, который содержал в себе род и произношение трех букв, и узнал знак, который был пригоден для первой и каждой из них. Таким образом он облек в форму и значение Имя Божье по подобию лучей света и постиг умом, что они были цифрами, формами и знаками жизни... И проистекло от понимания, приобретенного от почтения к голосу то, что он смог усваивать попеременно все другие голоса согласно их роду, свойству и смыслу и смог создавать букву, пригодную для воспроизведения каждого звука и голоса. Так были получены Кимраэг и все прочие языки.

Святое имя Бога, от которого, как считается, произошло все сущее, здесь, как и в еврейском каноне, упоминается редко из-за почитания и боязни последствий. Однако:

Валлийским символом имени Бога был оккультный знак Авен, состоящий из трех линий, нисходящих из единого центра. Этот символ можно сравнить с еврейским тетраграмматоном. Каждая из трех линий Авена имела определенное значение. “Таким образом они были устроены (сообщает “Барддас”):

Этот символ отражает тройственную, или триадическую природу всего сущего, Любопытно то, что данный символ все еще применяется в настоящее время, под видом “широкой стрелы”, обозначающей собственность британского правительства. В своем подлинном предназначении это был символ мудрости у бардов, вследствие чего он и был сделан эмблемой современного друидизма.

Авен также имеет альтернативную алфавитную форму — “OIV”, своего рода тетраграмматон, однако не из четырех, а из трех букв, в типично бардовском стиле. Согласно устной традиции, смысл буквы О был открыт первым столбом света, смысл I — вторым или средним столбом света, а смысл V был получен от третьего столба, создав таким образом слово OIV. “Барддас” сообщает о том, что

Бог объявил о себе посредством этою слова: бытие, жизнь, знание, могущество, вечность, всемирностъ. И в этом объявлении звучала ею любовь, которая возникла в тот же момент, что и слово; подобно молнии распространилась она по всей вселенной в жизнь и бытие, созвучно и в совместной радости с произносимым Именем Господа, в одной созвучной песне восторга и радости — по всем мирам вплоть до пределов Аннона (подземного мира),

Здесь мы видим нечто подобное концепции “материнских букв” Алеф, Мем и Шин в еврейском алфавите.

Но, несмотря на столь возвышенное происхождение этой письменности, она оказалась непригодной ни для повседневных записей, ни для литературы или магии. Возникла необходимость в более понятной системе письма. Изобретение такой системы приписывается Эйнигану Гавру (называемому также Эйниган, или Эйнигид Великан). После смерти своего отца Хуона, сына Альсера, Эйниган изобрел письменность, чтобы сохранить память о делах отца. Это событие, вероятнее всего, произошло на кельтских территориях материковой Европы, о чем свидетельствует и Ллевеллин Сион: “Он прибыл на остров Британию к родственникам своего отца и показал им свое искусство: они созвали совет и провозгласили его мудрейшим из мудрецов и стали именовать его Эйниген Wyddon (Эйниген Мудрый). Так как первые буквы вырезались на дереве (в старину называвшемся “прен”), то и буквы, и сами дощечки с надписями получили название “коэлбрен” — “дерево достоверности”. Такая связь писания на дереве со знанием и мудростью в культурных традициях Уэльса в настоящее время обнаруживает себя в ряде слов валлийского языка, изначально связанных с корнем wydd (дерево): arwydd — знак; cyfarwydd — искусный, умелый; cyfarwyddyd — информация; cywydd — откровение; dedwydd — получивший знание; derwydd — друид; egwyddawr — алфавит; gwyddon — мудрец; и gwynwyddigion — обладатели священного знания.

Обсуждаемый здесь алфавит бардов по своей форме, а также исходя из древних валлийских хроник, обнаруживает двойственную структуру своего происхождения. Подобно ога-мам и рунам, коэлбрены —это угловатые буквы, изначально предназначенные для резьбы на дереве или камне. Из книги “Cyfrinach Y beirdd — Lluniad Llythyrenau” (“Секреты Бардов — Построение букв”) известно, что изначально буквы были очень простыми. Вполне возможно, что моделью для вырезаемых букв на дереве служили огамы, однако, в то же время, некоторые из букв обнаруживают влияние латинского алфавита, тогда как другие имеют явно руническое происхождение. Это позволяет поместить алфавит бардов в группу алфавитов, которые в конечном итоге ведут свое происхождение от финикийского и, несмотря на несхожесть отдельных букв, обладают чертами “семейственного подобия”. Согласно традиционным представлениям, первые 16 букв были образованы из трех основных элементов Авена, и только из них. Сам же Авен состоял из трех столбов света, или трех первоначальных букв, принявших форму лучей света. Таким образом, зрительное запоминание букв могло происходить одновременно со слуховым; и, при посредстве знаков, каждый звук мог зрительно восприниматься глазом... Некоторые буквы алфавита бардов получили название Llythyrau, от слов Lly (разные или проявленные) и tyr (вырезать). Другим названием было abcedilros, аналогично словам “алфавит” или футарк” составленное из названий первых букв алфавитного ряда.

Варианты коэлбрена бардов: 1-3 согласно Ллевеллину Сиону; 4-5 согласно Мэуршу Дафидду.

Согласно преданию, у кимвров (бриттов-уэльсцев) еще до их появления на Британских островах существовало десять буквенных знаков, что, в общем, согласуется с рассказом об Эйнигане Гавре. Этот континентальный кельтский алфавит очень неясен; по-видимому, он был тайнописью, доступной только для бардов. Что касается коэлбрена из 16-ти букв, то последние были изобретены, как об этом свидетельствует Гальфрид Монмутский в своей “Historia Regum Britanniae”, в царствование британского короля с труднопроизносимым именем Dyfiiwal Moelmud ар Dyrnvarth ар Prydain ар Aeth Mawr (Дунвалл Молмуций), правившего в 430—390 гг. до н. э. Во время царствования Belli Mawr ар Manog (Бели Великого, сына Манога) эти буквы были “вульгаризованы” непосвященными, и каждый знак приобрел новую форму. Тогда было принято постановление, что в стране не должно быть ни одного царя , судьи или учителя, который не научен читать и понимать эзотерические значения этого алфавита. Но уже во времена Taliesin Ben Beirdd (Верховного барда Талие-сина, VI в. н. э.) коэлбрен из 16-ти букв оказался недостаточным и его расширили до 18-ти знаков. Именно в эту эпоху — эпоху установления христианства — символ OIV начал применяться как напоминание об имени Бога. Предполагают, что Талиесин в дальнейшем расширил алфавит до 20 знаков. “Язык из двадцати букв — это Авен”, — писал он. Но существует и противоположное мнение о том, что создателем двадцатибуквенного коэлбрена был Ithel Felyn (Ител Смуглый). Это событие произошло одновременно с окончательным оформлением рунических алфавитов в Центральной Европе. Эти двадцать букв использовались до тех пор, пока в Британию не пришло просвещение и латинский алфавит.

Дальнейшее увеличение количества букв алфавита за счет введения “вспомогательных знаков” связывают с именем Сеraint fardd Glas (Синий бард Герайнт, около 900 г. н. э.). Эти вспомогательные знаки превратили коэлбрен в 24-6уквенный алфавит, что позволило применять его “черным по белому” (т. е, для письма на бумаге) вплоть до позднего средневековья. Коэлбрен из 24-х букв применялся как средство для секретных сообщений, а также на специальных гадательных костях. Интересно отметить, что эта версия коэлбрена совпадает по числу букв с рунами старшего футарка и древнеанглийским алфавитом до введения букв J и W. Окончательная форма коэлбрена в том виде, в котором ее описал бард Юани Макинллетский, состояла из 38 букв, а ее расцвет пришелся на 1440—1480 годы; этот коэлбрен применялся только для резьбы букв на дереве, а прежние 24 буквы так и остались стандартным письмом.

Во многих исторических источниках, по крайней мере со времен Талиесина, барды острова Британия используют слово “wood” (“дерево”) как метафорическую замену для слова “word” (“слово”), особенно если имеется в виду поэтическое слово. Сам Талиесин, живший с 520 по 570 гг. н. э., писал о себе так:

Прутья и тугая плетенка — это лучины и деревянный набор, на котором писали британские барды, а также их ирландские коллеги. Изобилие поэтических произведений бардов свидетельствует о том, что эта традиция оставалась неизменной, перешагнув во второе тысячелетие. Например, Рис Гох аб Риккерт, живший в 1440—1470 гг., писал:

Еще один прославленный бард, Иоло Гох (1315—1402), оставил следующие строчки:

“Стандартный” коэлбрен бардов (по Юану Ллавдену ).

Его современник, Даффид аб Гвилин (1300—1368) сказал: “Это будет обращено к тем, кто на дереве”, а другой его современник Рис Гох Эрнри (1330—1420) заявил: “И никогда больше знак топора цветка плотников не появится на песнелюбивом и мудром”. Почти целым столетием позже Юани ди ар Билог (1460—^1500) пишет в том же духе: “О ратник, да сопутствует тебе слава, водружаемая на дереве, покуда день не угас и кровь не остыла!”

Хотя символы обычно вырезались на дереве, барды разработали систему печати выжиганием на дереве, применив пирографические железные штампы. Возможно, что это был первый образец печатания “съемно-подвижным” способом, который, как считают некоторые, был известен в Британии еще до прихода римлян. Это было во времена Алира Лледиаиса [Лира Косноязычного, отца Бендигайдфрана или Брана Благословенного], когда был изобретен способ выжигания “cyrvens” железной печатью, а именно: на каждую букву имелась железка и, раскалив их докрасна, выжигали на “ebill”, или деревянных дощечках, то, что требовалось; иногда буквы составлялись из точек, выжженных на дереве горячей вилкой.

Но несмотря на то, что древесина рассматривалась как верное средство увековечивания бардовской поэзии, во время римской оккупации в Британии была введена письменность на других материалах. Считается, что Бендигайдфран, отец известного кельтского короля Карадога, или Карактакуса, завез в Британию технику писания на свитках. Предание повествует, что он изучил эту методику, когда семь лет находился в римском плену в качестве заложника вместо своего сына. Вернувшись на родину, он обучил британских писарей искусству выделки козьих шкур для получения пергамента. Но его применение не было принято более консервативными бардами, которые остались при своих деревянных табличках. Вследствие этого их письмена стали называть дре-вописью (Coelbren у Beirdd). Согласно преданиям бардов, бумага впервые была изготовлена Мораном, жителем Константинополя, который измельчал лен и раскатывал его в тонкие бумажные листы. Однако такая льняная бумага, по мнению британских бардов, уступала плагауду, который был на нее похож: “Плагауд — это растение из рода лилиецветных, которое было завезено из Индии; на этом плагауде они писали черным или каким-либо другим цветом. Затем плагауд изготовлялся из кожи, выделываемой неким искусным способом”. Согласно некоторым бардам, происхождение плагауда связано с Египтом, а не с Индией. Возможно, что он был идентичен папирусу.

Несмотря на то что использование этих материалов для письма значительно потеснило использование древесины, знание коэлбрена как техники письма на дереве оставалось обязательной частью бардовского образования. “Бард должен был уметь делать своими руками три вещи: коэлбрен, пергамент и плагауд”. Тем не менее письменность на дереве, раньше достояние всех образованных людей, была вытеснена на задворки культуры. Хотя барды продолжали преподавать эту традицию, лишь немногие из них, как в былые времена, действительно применяли древописание. А после того как последний валлийский князь Оwain Glyndwr (Оуэн Глендовер, 1349—1415) потерпел поражение, в наказание за его мятеж английский монарх запретил ввоз бумаги и плагауда в Уэльс, а также их местное производство. Это было сделано для того, чтобы уэльсцы не могли обучаться грамоте и передавать письменные сообщения друг другу или иностранцам. Отныне бардам не разрешалось совершать обходы своих уездов или наносить официальные визиты знати, как это делалось в прежние времена. Но этот акт преследования не привел к желаемым результатам. Вместо этого в Британии началось возрождение древних бардических коэлбренов. Может быть, именно эта попытка культурного геноцида, предпринятая английским монархом, фактически обеспечила выживание древней письменности. Не имея возможности писать на плагауде и бумаге, барды возродили древние традиционные способы письма на дереве, которые хотя и не были забыты, но уже не применялись к тому времени.

Рамка “пейтинен”, использовавшаяся валлийскими бардами

Ллевеллин Сион сообщает, что деревянные рамки-книги, содержавшие письменные сообщения, изготовлялись следующим образом:

Зимой они заготовляли прутья орешника или рябины длиной около локтя и раскалывали каждый на четыре части, то есть из деревянной палки получалось четыре лучины, и держали заготовки до тех пор, пока они не становились достаточно сухими, Затем их строгали с четырех сторон, чтобы ширина стала равной толщине, и срезали углы на одну десятую долю дюйма; это делалось для того, чтобы канавки букв, то есть вырезанные ножом символы на каждой из четырех сторон лучины, не переходили на другую сторону, и так для каждой из четырех сторон. После этою приступали к вырезыванию знаков, согласно их назначению: знаков языка и речи, или чисел, или знаков искусства, таких, как ноты музыки, голоса и струн. А после окончания резьбы на десяти таких брусочках, согласно правилам, они приступали к изготовлению четырех планок, двух и двух, которые получили название “pill” и, острогав их, клали их вместе, выравнивая стороны на шаблон, и наносили метки под десять отверстий. После этого они вырезали углубления, то есть половину каждого из десяти отверстий в одной планке и точно так же в другой; то же самое они делали с двумя другими планками. Эти заготовки назывались “pfflwydd”. Потом они брали прутья с нанесенными буквами или знаками и вырезали на обеих концах каждою прута шейку длиной в палец. Потом они клали эти прутья шейками на пиллвидд с одного и на пиллвидд с другого конца, а сверху накладывали другие пиллвидды с обеих сторон, полуотверстие на полуотверстие. И на обоих концах двух пиллвиддов они вырезали шейки для веревок, чтобы туго закрепить их вместе по обе стороны символами прутьев. И когда все таким образом было туго связано вместе, то созданная книга называлась “пейттен”, так как она обрамлялась рамкой из пиллвиддов, удерживающих все вместе, а прутья с нарезанными на них буквами, или “эбиллионы”, свободно поворачиваемые в гнездах рамки из пиллвиддов, были легко читаемы. То есть сперва читается одна сторона эбилла, согласно номеру на ее грани, затем эбилл поворачивают по ходу солнца и читают вторую грань, и так для всех граней прута. На каждом эбиллионе проставлены числа от одного до десяти, а грань с номером должна читаться как первая, а за ней последующие, и так каждый эбиллион.

В каждом пейтинене насчитывается сорок граней эбиллионов, а после первою собираются следующие пейтинены, пока не закончится поэма или повествование. Если требовалось записать более одною десятка эбиллионов, но менее двадцати, то необходимое их количество помещали в один набор как нерасчлененный пейтинен. Причина обособления десятки как особою числа последовательности определялась тем, что десять — это точка разделения чисел ₁ и все дальнейшие названия чисел образуются согласно количеству десятков до тех пор, пока язык способен давать им имена.

Гравюры XIX века часто изображают друидов с такими деревянными рамками в руках. После поражения Оуэна Глендовера эти “деревянные книги” стали символом национального неповиновения английской правящей верхушке, и их применение было возрождено.

После тою как уважение к знанию коэлбренов, то есть к знанию бардов и знанию монахов, было восстановлено, почти все люди, как мужского, так и женского пола, захотели научиться делать их и писать на них. С тою времени решетчики и корзинщики начали изготовлять коэлбрены, на которых затем вырезывалось все, что следовало сохранить на память в виде письма или книги. И так продолжалось до воцарения Генриха VIII, который был родом из Уэльса и взял под опеку своих соотечественников, за свой счет отдав их в обучение к монахам и обеспечивая их безвозмездно множеством бумаги и пергамента по необходимости; и учили их, по их желанию, любому из двух языков — валлийскому или английскому, а многие научились и тому и другому. Вследствие этою грамотность среди простою народа была более распространена в Уэльсе, нежели в Англии.

Так же как и в случае с ирландским огамом, в Уэльсе существовало много вариантов и форм эзотерических коэлбренов и много способов их применения. В том случае, когда ими пользовались посвященные с целью передачи информации друг другу, применялись очень маленькие эбиллионы “длиной в палец, с такими зарубками, чтобы их могли прочесть только свои”. Такой коэлбрен следовало разобрать и собрать снова... чтобы получились слова и фразы... такие эбиллионы назывались “Чарами или Тайнами Бардов”. Эти бардовские чары могли применяться для передачи обыкновенных сообщений, чтобы сделать их нечитаемыми для простого народа или же для гадания. Этот предсказательный аспект наиболее сильно представлен в “коэлбрене простых букв”. Он состоит из отдельных коэлбренических букв, вырезанных на отдельных кусочках дерева. Один из вариантов такого гадания использовал четыре игральных кости кубической формы: Каждый кусочек был четырехугольным в сечении и имел шесть граней, а на каждой грани стояло по одной букве, и все они были разного цвета, чтобы их можно было отличить с первого взгляда. Набор из двадцати четырех букв был наиболее пригоден для такою коэлбрена; и с помощью упомянутых коэлбренов раскрывались тайны, и люди сильно изумлялись, не понимая, каким образом все это происходит.

Другой вариант такого приспособления — Ладонный Коэлбрен,

“…где двадцать четыре буквы вырезаются на маленьких кубиках, и, поскольку каждая кость имеет шесть сторон, а на каждой стороне — по одной букве, то на четырех костях будет 24 буквы; и каждую из них можно показать, просто поворачивал кубик... Держа несколько кубиков в ладони и складывая вместе их буквы, в секретных обстоятельствах можно вести безмолвную беседу с другим человеком”.

Коэлбрен — это название письма бардов, буквы которого вырезались на древесном материале. Когда же их вырезают на камне, то они известны как “коэлвайн”. Секретные коэлвайны, подобно Бардовским Чарам, представляли собой маленькие камешки с нанесенными на них буквами бардического письма. Переворачивая их должным образом, можно было составлять слова и передавать информацию. Иногда тайнопись использовалась для того, чтобы еще больше сбить с толку излишне любопытных.

ГАЭЛЬСКИЙ АЛФАВИТ

Гаэльский алфавит является еще одной малоизвестной кельтской письменностью, имеющей право на существование. Подобно огаму, каждая гаэльская буква соответствует какому-либо дереву, за исключением двух, которые связаны с эзотерической сущностью огня и сада. Гаэльский алфавит состоит из 17 полноценных букв знаков, а восемнадцатая буква “h” рассматривается как знак ударения и не считается настоящей буквой. Как и во многих других алфавитах, каждой гаэльской букве соответствует определенное число. В отличие от огама, порядок букв здесь такой же, как и в грекоримской системе. Все гаэльские буквы, как и буквы огама, имеют свои эзотерические соответствия. Первая буква гаэльского алфавита — это А, называемая Fhailm, дерево вяз и число один. Вторая буква — В, Beath, береза, двойка (эквивалент первой буквы огама). Третья — С, Calltuinn, орешник, три. Четвертая называется Doir, дуб, число четыре, звук D. Пятая, с числом пять — Eubh, дерево осина, звук Е. Шестая — число шесть, звук F, названиет — Fearn, ольха. Следующая, седьмая буква не получила названия от дерева. Это буква G, Gart, что значит “сад” или “виноградник”; она эквивалентна числу семь. Затем идет буква I, называемая Iubhar, тисовое дерево, с числовой величиной восемь. Девятая — число девять, рябина, Luis, буква L. Десятая — Muin, виноград, звук М и число десять. Дальше следует N, Nuin, ясень, с числом одиннадцать. За двенадцатой буквой О, O i r, дрок, число 12, следует Beith-bhog, тополь, который обозначает звук Р и число 13. Затем идет буква R, Ruis, ольха, число 14. Пятнадцатой является буква S, Suil, ива, численно равная 15. Числом 16 является Teine, что значит “огонь”, звук Т, и, в заключение — Uhr, тисовое дерево, звук U, число 17. В гаэльском алфавите имеются отличия от системы огама. Тисовое дерево представлено дважды —буквами I и U, Iubhar и Uhr. В огаме буква, эквивалентная U, Up, соответствует вереску. Кроме того, первой буквой в гаэльском алфавите является Fhailm (вяз), а не Beath (береза, эквивалентная огамической Beth). Использование Fhailm как первой буквы отражает свойственное скандинавской традиции представление о том, что первая женшина, Эмбла (Embla), была создана из вяза. Поскольку женшина является источником человеческой жизни, это кажется весьма убедительным. Это также отражает матриархальную природу древнего североевропейского общества. Teine более логично связана с огнем, в отличие от своего огамического двойника, который приписан падубу. В общем, гаэльский алфавит выглядит более связным, чем огам, поскольку здесь отсутствуют многие вымученные сопоставления, столь свойственные огаму, а также травянистые растения, нарушающие однородность древесного ряда. Хотя гаэльский алфавит мало используется в наши дни, он является очень удачной системой символов для гадания или других эзотерических занятий.

Надписи восьмого века гаэльскими буквами на плитах христианских могил в Клонмакноисе, Ирландия.

ВАРИАНТЫ СЕВЕРОЕВРОПЕЙСКИХ АЛФАВИТОВ

Подобно всем системам человеческой коммуникации, огам, коэлбрен и руны имеют много вариантов. В своей основной форме огам более стандартизован, чем другие алфавиты, частично потому, что до его современного возрождения он употреблялся гораздо меньше, чем остальные. Гаэльский алфавит стандартизован еще сильнее, поскольку является версией латиницы. В последнее время очень много пишут о “чистоте” магических алфавитов (в частности, в связи с рунами). Поборники того или другого из имеющихся вариантов алфавитов настаивают на том, что правильной является их версия, а все другие — ее “искаженные” разновидности. В связи с этим стоит отметить точку зрения принца Л. Л. Бонапарта, писавшего в первой половине девятнадцатого века:

“Язык — естественное образование, живущее и развивающееся в такой же мере, как. дерево или цветок. Если же он развиваешься искусственным путем, то такое развитие вполне можно назвать извращением. Я знаю только один фактор, искажающий диалекты, — это так называемые “образованные люди”, которые “совершенствуют природу” языков, используя их для письма не такими, как они есть, а в соответствии со своими представлениями о том, какими им следует быть — т. е. в соответствии с “правилами грамматики”, взятыми у современных, языков ... И это при том, что грамматика есть не что иное, как систематизированное изложение правил употребления языка! Что подумали бы вы о ботанике, который калечил бы свои образцы цветов и растений, чтобы улучшить их симметрию или подгонял бы их к предварительно созданным искусственным шаблонам, вместо того чтобы следовать природе и выводить свои законы и системы из нее!”

(Цитируется по книге Джейма А. X. Мюррея “Диалект Южной Шотландии”)

Варианты букв, взятые из кельтской рукописи.

Конечно же, Бонапарт был прав. Нет и не может быть никакого критерия правильности, кроме практики. Современная практика использования рун, коэлбрена или огама — это и есть способ их существования в наше время. И не важно, насколько эта практика совпадает с древней : древность — забота историков. Сегодня мы не говорим по-англосаксонски, по-готски или по-древневерхненемецки. Но наш латинский алфавит состоит из букв, которые вполне мог бы прочитать Юлий Цезарь. А наши “арабские” цифры очень сильно отличаются от тех, которые впервые начали использоваться в Европе в XV столетии. Подобно всему живому, магические алфавиты развиваются, и если мы предпочитаем пользоваться одним из них — значит, для этого имеются очень и очень специфические причины.

Часть 3

---

Если вы пришли сюда с поисковика и не видите верхнего фрейма с меню, выйдите на главную страницу

Сайт управляется системой uCoz